Истории юнгианского анализа завораживают, как древние мифы, интригуют, как интеллектуальные детективы, и исцеляют, как чародейские заклинания. Что из драгоценных сокровищ человеческого духа обретут аналитик и анализант,...Подробнее
Истории юнгианского анализа завораживают, как древние мифы, интригуют, как интеллектуальные детективы, и исцеляют, как чародейские заклинания. Что из драгоценных сокровищ человеческого духа обретут аналитик и анализант, отправившись в великое приключение, для которого симптом — просто повод встать на путь индивидуации? Что из этих сокровищ нужно мне, читателю? Какие подсказки я получу для своего глубоко личного пути — который я таинственным образом разделяю со всем человечеством? Итак, ученик Юнга, аналитик Герхард Адлер и его пациентка, секретарь Лиги наций, страдавшая от панических атак и клаустрофобии, — в 1941 году, в самый разгар Второй Мировой войны — сформировали священный круг аналитического процесса и отправились на поиск исцеления человеческой души. Хотя в Пустоши нет карты («и в этом-то всё и дело!») — Самость стала их проводником и повела их дорогой древних женских мистерий, позволяя интеллектуальной, рациональной женщине принять Богиню в ней самой, вернуть отвергнутую некогда феминность и обрести как здоровье, так и ясное ощущение своего пути.
