Гончарный народный промысел в районе Каргополя зародился еще в XI–XIII веках: археологи нашли здесь фрагменты посуды и других предметов быта. В этих местах добывали красную глину, она хорошо подходила и для ручной лепки,...Подробнее
Гончарный народный промысел в районе Каргополя зародился еще в XI–XIII веках: археологи нашли здесь фрагменты посуды и других предметов быта. В этих местах добывали красную глину, она хорошо подходила и для ручной лепки, и для работы на гончарном круге. Своего расцвета это ремесло достигло в XIX веке. Сначала гончарное дело не было основным занятием каргопольских крестьян и служило лишь дополнительным источником дохода. Мастера садились за круг зимой, когда не нужно было работать в поле. Готовую посуду отвозили на рынки и ярмарки. Как выглядели средневековые каргопольские игрушки, неизвестно. Археологам удалось найти только одну фигурку коня, которую сделали примерно в XV–XVI веках. По ней можно судить лишь о том, что тогда «бобки» (так здесь называют игрушки) не раскрашивались, отличались простой формой и условностью деталей. Первые упоминания о «классических» фигурках относятся к 70-м годам XIX века. Традиционно каргопольскую игрушку создавали из цельного небольшого куска глины, мелкие налепные детали почти не использовали. Лепили только руками, без специальных инструментов: гончар проминал глину пальцами, выбирал из нее мелкие камешки и непромешанные комки, чтобы они не испортили готовое изделие. Вылепленные из глины игрушки оглаживали мокрыми руками, чтобы убрать неровности и придать окончательную форму. Затем их просушивали на ветру и обжигали в печи. До конца XIX века фигурки почти не раскрашивали, только украшали «обварным» методом: сразу после обжига раскаленное изделие погружали в густой мучной раствор, мука пригорала к поверхности и оставляла необычные темные разводы. Гончарный промысел в окрестностях Каргополя развивался и процветал вплоть до революции 1917 года. С этого момента он начал постепенно угасать: спрос на продукцию падал, а новая власть не слишком интересовалась сохранением ремесла как культурного наследия. В 1930-х годах почти не осталось мастеров, которые создавали глиняные игрушки, изготовление посуды прекратилось еще раньше. Одним из немногих каргопольских мастеров, которые не бросили ремесло в 1930-х годах, был Иван Дружинин из деревни Гринево. Его игрушки сейчас считаются классическими: манера их изготовления больше всего приближена к старинным фигуркам. У них мало деталей, простые и плавные формы, массивное устойчивое основание. Для росписи Дружинин, подобно старинным гончарам, использовал природные красители, поэтому его изделия раскрашены сдержанными, неяркими цветами.В той же деревне Гринево жила и другая известная мастерица — Ульяна Бабкина. Она начала лепить игрушки с 15 лет и не оставляла это занятие до самой смерти. В 1950-е годы она оставалась единственным гончаром-игрушечником в окрестностях Каргополя. В работах Бабкиной впервые стали появляться более сложные формы, чем в традиционных фигурках: она создавала групповые сюжетные сценки, придавала игрушкам динамичность и изящество. Благодаря интересу к работам Ульяны Бабкиной в 60-х годах ХХ века началось возрождение каргопольского промысла. В 1967 году по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе открылся гончарный цех, который вскоре стал филиалом архангельского предприятия народных художественных промыслов «Беломорские узоры». Возглавил новое предприятие Александр Шевелёв — потомственный гончар из деревни Токарево. Новая каргопольская игрушка стала более сложной, реалистичной и детализированной.
