Каждая из этих структур выражает то, что Шобен считает четвертой эпохой советской архитектуры, неизвестным расцветом, который имел место с 1970 по 1990 год. В отличие от 1920-х и 1950-х годов здесь не возникает никакой «школы» или основного направления. Эти здания представляют собой хаотический импульс, вызванный распадающейся системой. Воспользовавшись разрушающейся монолитной структурой, архитекторы вышли далеко за рамки модернизма, вернувшись к истокам или свободно вводя новшества. Одни смельчаки реализовали проекты, о которых мечтали конструктивисты (санаторий «Дружба», Ялта), другие выразили свое воображение в экспрессионистской манере (Дворец бракосочетаний, Тбилиси). Летний лагерь, вдохновленный эскизами прототипа лунной базы, претендует на супрематическое влияние (молодежный лагерь «Прометей», Богатырь). Затем идет распространенная в последние годы СССР «говорящая архитектура»: крематорий, украшенный бетонным пламенем (Крематорий, Киев), технологический институт с разбившейся на крыше летающей тарелкой (Институт научных исследований, Киев), политический центр наблюдает за тобой как Большой Брат (Дом Советов, Калининград).
В своей головоломке стилей, в их необычном исполнении, эти здания представляют собой удивительные остатки рухнувшей системы, многообразной и впитавшей в себя обширную географию СССР. В то же время они увековечивают многие идеологические мечты страны и своего времени, от одержимости космосом до возрождения идентичности.