Страшное откровение дохнуло ему в лицо. Отдельные части мозаики наконец-то сошлись...Пока разум открещивался от невероятности «совпадений», он откинул крышку рояля. Руки, коснувшись клавиш, сами прочли всю историю целико...Подробнее
Страшное откровение дохнуло ему в лицо. Отдельные части мозаики наконец-то сошлись...Пока разум открещивался от невероятности «совпадений», он откинул крышку рояля. Руки, коснувшись клавиш, сами прочли всю историю целиком. Вот он – узкий коридор, распахнутая дверь, окно в бирюзовый мир счастья...Мятежные аккорды вдруг разбили тактику метра, буревестником прокричали кварты, ажурная прежде мелодия трещала в лоскуты. Тема счастья захлебывалась. Все зашлось в аритмии страха: треск, звон, ужас. На месте окна – лютый оскал кривого зеркала. Отморозки, ублюдки, шестерки. Исполнители. Старика убивали долго. Уже сцапаны все накопления, уже растоптана уникальная библиотека. Все напрасно. Они тушили сигареты о его зажмуренные в ужасе веки: где диск?. . где?! где-е-е?. . Убийственные эффекты крайних регистров он оборвал на полувопле. И — выбежал прочь. В этот момент он ненавидел рояль, его чуть не вывернуло от глумящихся звуков. Он бежал прочь от податливых клавиш, от своего яснослышания, от самого себя.
