В романе идет странная воина, враг подступает к Санкт-Петербургу. Но на фронт призывают не молодых, как положено, а, наоборот, людей в возрасте и даже просто стариков. Придуманные фронтовые сцены, соединенные с автобиографической прозой, создают эффект абсолютной реальности происходящего, почти журналистского экзистенциализма.