Взаперти

Конец 1911 года. Столыпин убит, в МВД появился новый министр Макаров. Он сразу невзлюбил статского советника Лыкова. Макаров — строгий законник, а сыщик часто переступает законы в интересах дела. Тут еще Лыков ввязался не в свое дело, хочет открыть глаза правительству на английские происки по удушению майкопских нефтяных полей. Во время ареста банды Мохова статский советник изрядно помял главаря. Макаров сделал ему жесткий выговор. А через несколько дней сыщик вызвал Мохова на допрос, после которого тот умер в тюрьме. Сокамерники в один голос утверждают, что Лыков сильно избил уголовного и тот умер от побоев… И не успел сыщик опомниться, как сам оказался за решеткой. Лишенный чинов, орденов и дворянства за то, чего не совершал. Друзья спешно стараются вызволить бывшего статского советника. А между тем в тюрьме много желающих свести с ним счеты…

Главным героем всех произведений, сюжет которых относится к концу XIX — началу XX веков, является Алексей Лыков. Кроме этого вымышленного героя в действие романов и повестей вводятся и исторические персонажи — штатские чиновники и военные чины, реальные подданные Российской империи тех лет. Все книги построены на тщательно изученных и аккуратно отобранных исторических материалах.

«Книга Николая Свечина написана прекрасно. Но я бы не сказал, что это новый Акунин. Хотя присутствие короля современного русского детектива там чувствуется. В главном герое, сыщике Алексее Лыкове, я обнаружил некий симбиоз Фандорина и Романова — двух героев разных акунинских серий. Алексей Лыков — это такой нижегородский супермен второй половины XIX века, который соединяет в себе фандоринский ум и романовское простодушие.
Главный герой Свечина вполне органично (насколько это вообще позволяет такой искусственный жанр, как детектив) вырастает из Нижнего Новгорода, торговой столицы России XIX века. Лыков — участник Русско-турецкой войны, ранен, пришел в нижегородскую полицию, чтобы и дальше служить родине. И немедленно попал в переплет, из которого чудом выходит живым... в чине заместителя руководителя нижегородского сыска. История фантастическая и, конечно, насквозь придуманная. Но в нее веришь, потому что захватывает не сам герой, а место и время, в котором герой действует.
Роман Свечина принадлежит к жанру &
quot;
этнодетектива&
quot;. В нем важна не детективная, а этнографическая составляющая». — Павел Басинский

Книги Свечина — это синтез собственно ретродетектива и популярного краеведения. Можно назвать этот поджанр «регионалистским ретродетективом» (и аллитерация получится хорошая). Действие всегда происходит в родном автору Нижнем Новгороде и его окрестностях. Большинство историй, насколько я понимаю, взяты из жизни (то есть из документов), и поэтому в фабульном отношении Свечин не очень выразителен.
Язык старательно стилизован. Попадаются, правда, иногда перлы почти колядинские: «Государю писал! Без толку. Получил благоволение за ответственную гражданскую позицию...», но таких явных ляпов совсем мало. Зато мелких блох филолог наберет здесь целую пригоршню. Слово «оне» никак не может относиться к братьям Ярмонкиным, поскольку обозначает лиц женского пола. Слово «кружало» — народно-поэтическое, давно устаревшее, и в XIX веке его могли использовать разве что былинники, но никак не крестьяне в повседневной речи, и т. д.
Атмосфера — приятная. Видные собой господа с фамилиями вроде Петрово-Соловово — и даже (не вру!) Голенищев-Кутузов-Толстой — степенно пьют «шустовский» и закусывают мороженой хурмой.