Религия здесь переплетается с эмансипаций, тоталитаризм с эротизмом, мальчиковые поп-группы с детскими травмами, а психоанализ с робототехникой.
Этот роман можно с полным правом назвать одним из первых романов XXI века. В том смысле, что весь XX век в нем явлен уже не как повод для авторской рефлексии, а как травма рождения, оставляющая свои отметины на психике только тем, что он был. И Фолкмер старается проанализировать эту травму так, как и анализируют обычно детские травмы: на приеме у врача. Теперь над ужасами недавней истории можно мрачно шутить, но от этого они не становятся менее чудовищными, а грехи прошлого, хоть и перестали быть столь мучительны, но по-прежнему не отпущены. В своей рефлексии героиня Фолкмер предельно откровенна и максимально свободна. В этом страстном, балансирующем на грани и глубоко личном монологе она пытается и разобраться во влиянии истории XX века на современную жизнь, и определиться с местом женщины в этом мире, и понять, как вообще должен жить современный человек, человек, несущий на себе отметины психоанализа, нацизма, шовинизма и Холокоста.