Что делать, когда написанного выше крыши? А когда думаешь, что ты - не худший из графоманов... да и не графоман вовсе, а естествоиспытатель? Букв и всего такого. Показать лучшую «нетленку»? но есть ли таковская? Или выка...Подробнее
Что делать, когда написанного выше крыши? А когда думаешь, что ты - не худший из графоманов... да и не графоман вовсе, а естествоиспытатель? Букв и всего такого. Показать лучшую «нетленку»? но есть ли таковская? Или выкатить ВСЁ, но в виде осколков в калейдоскопе? В нашем случае автор пошёл по второму пути. Так и родилась хрестоматия пазлов (она же аллигат, конволют, альманах, подшивка). То бишь от каждого романа понемногу. А «недоповести» (например «Парыж»), и «перерассказ» («Телефон с тихим дозвоном») свёрстаны целиком. Авторские тексты-прототипы отличаются отсутствием того, что в классике называется «драматическим содержанием» (сюжетом). Традиционный читатель от этого скорбит. Но ему есть утешение: фабула присутствует всегда, и смысл в ней глубинный. Чаще всего идёт от патриотизма автора. Не от клюквенного, и не от карнавального, а от настоящего, от русского: от слова Родина. Интерес к проанонсированным опусам держится на фактуре слова, на выпуклом изображении сцены при минимуме антуража - это творческая особенность автора. Диалоги всегда с подсмыслом, - с гоголевщинкой такой. Порой увлекаешься (или засыпаешь) на импрессии из философских и житейских переживаний героев. Спотыкаешься на постмодернистском потоке сознания, но завороженно бредёшь дальше. Радуешься от точного изображения времени. Кайфуешь на музыке текста. Это и джаз, это и классика. Колдовство, короче! От фрагментарности (соборности) поданногое материала читатель не особо потеряет. Это всё равно, что от каждого выставленного тортика кусочек отщипнуть.
